Хлевов А. А.
«Точка невозврата» или дипломатический курьёз? Бьёркский договор в современной историографии
Первая мировая война, став беспрецедентным по масштабам вооружённым конфликтом, вместе с тем являлась войной союзов государств. Её анализ немыслим без учёта того, что противоборствующими сторонами являлись не национальные государства и даже не многонациональные империи, а именно коалиции, внутри которых, между союзниками, взаимных претензий и нерешённых проблем порой было не меньше, чем между противниками. Не менее примечательно, что конфигурация этих коалиций на протяжении предвоенных десятилетий была весьма изменчива. В результате как Антанта, так и блок центральных держав в известном смысле оставались до последнего момента относительно виртуальными союзами, да и в ходе войны часто обнаруживали раздиравшие их внутренние противоречия.
Одним из важных шагов к созданию окончательной конфигурации обоих лагерей послужили события 1904-1907 гг. Нет сомнения, что они стали едва ли не самым драматичным этапом в определении, кто с кем будет воевать спустя несколько лет. В ряду дипломатических контактов упомянутого периода важное, но, на наш взгляд, относительно маргинальное до сих пор место занимает попытка заключения так называемого Бьёркского договора 1905 г. Несмотря на свою краткость, кажущуюся «тупиковость» и нератифицированность, этот документ выступает чрезвычайно важным индикатором ориентаций и намерений сторон, обнаруживает возможные векторы развития событий в это непростое время, а также нуждается в более пристальной оценке в контексте мировых событий соответствующего времени.
Договор, подписанный императором Николаем II и кайзером Вильгельмом II на борту яхты «Полярная звезда» 11 (24) июля 1905 г., неоднократно упоминался в исторической, историко-дипломатической и учебно-исторической литературе, а также оказывался в поле зрения популяризаторов истории [1, 2, 3]; в существенно меньшей степени к нему привлекается внимание в контексте преподавания всеобщей и отечественной истории в средней и высшей школе. Неизменное внимание при этом обычно привлекают обстоятельства заключения договора, подписанного вдали от высших сановников и советников, его поспешный характер и внешне явно выраженная инспирированность кайзером, а также обстоятельства самого подписания (знаменитый эпизод с подписью морского министра Бирилёва, поставленной «вслепую», без знакомства с документом). Между тем документ этот должен быть отнесён к числу исключительно важных и вполне эпохальных межгосударственных дипломатических актов.
Примечательно, что Бьёркский договор относительно активно изучался и упоминался в историографии межвоенного периода – как в советской, так и в зарубежной, включая историографию русской эмиграции [4, 5, 6, 7, 8]. Существует не менее полутора десятков работ различных жанров – социально-политической и военной истории, истории дипломатии, мемуарного и др. – так или иначе, более или менее пространно, касающихся данного документа. Однако примечательно, что аналитика практически исчезает после начала Второй мировой и Великой Отечественной войны, замещаясь в изданиях последующего периода констатацией и описанием фактов. Исключения весьма редки. Непосредственно же договору посвящено единственное издание брошюрного формата, датирующееся 1928 г. [9]
Очевидна также достаточно солидарная позиция абсолютного большинства публикаций, связывающая инициативу подготовки и подписания этого документа с Германией и лично кайзером Вильгельмом II. Вместе с тем, нуждается в более взвешенном анализе личная позиция Николая II и его роль в возникновении договора, как и в целом его отношение к Германии соответствующего периода. Путь к этому лежит, судя по всему, через тщательный анализ и своего рода «проживание» ситуации с учётом действий узкого круга причастных к подписанию договора лиц, более пристальное внимание к противоречиям в кругу царских министров (в частности, между С.Ю.Витте и В.М.Ламздорфом), обстоятельный учёт влияния событий русской революции. Так, уже обращалось внимание и на заинтересованность Николая II (и ряда лиц в его окружении) в серьёзном сближении с Германией в противовес Англии и отчасти Франции [10], и на личную инициативу императора в составлении проекта подобного документа за несколько месяцев до того, а также на его важную роль в организации самой встречи в бьёркских шхерах [11]. Как представляется, нуждается в серьёзном пересмотре столь распространённая в официальной историографии точка зрения, согласно которой абсолютная неизбежность франко-русского, а затем и франко-англо-русского союза в этот период довлела над умами представителей властной элиты Российской империи, в противовес нелогичной, неуместной, а порой чуть ли не капризной германофилии самодержца. На сегодняшний момент альтернативные взгляды представлены либо в весьма архаичной эмигрантской историографии, традиционно именуемой «монархической», либо в популярной литературе, с плохо скрываемой претензией на сенсационность. Вместе с тем, элементарный анализ контекста соглашения, предшествующей переписки императоров, мемуарной литературы показывает, что в реальной обстановке середины 1905 г., на фоне революционного движения и всего за несколько недель до этого разразившейся катастрофы на Дальнем Востоке, поиски альтернативных внешнеполитических векторов были как никогда актуальны.
Столь же необходима более разносторонняя оценка противостояния великих держав в описываемый период. Бьёркский договор оказался в эпицентре драматических событий Марокканского кризиса, а также очередного обострения отношений между европейскими державами в 1905-1907 гг. Как представляется, он является важным индикатором намерений, по крайней мере, двух участников мирового противостояния. В то же время, этот договор – по традиции – продолжают описывать весьма однобоко: лишь как часть немецкой «Большой игры» против Англии. Однако роль российской стороны в этой внешнеполитической игре была куда более существенной и активной – хотя и поневоле.
Столь же важным может оказаться учёт фактора технических нововведений в военной области этого периода – в частности, в сфере судостроения, «угольном вопросе». Европейские страны стояли на пороге фактически полного перевооружения своих флотов, существенной корректировки характеристик составлявших их судов, что по-новому ставило вопросы присутствия в колониях и борьбы за них, контроля за угольными станциями в Мировом океане. В сущности, гонка морских вооружений, с лёгкой руки адмирала Фишера, начиналась с нуля, и необходимо учесть, в какой степени высшее руководство двух империй, на основании имевшихся разведданных, отдавало себе в этом отчёт.
Отдельного внимания заслуживает осмысление Бьёркского договора и несостоявшегося союза империй как исторической «точки невозврата», завершившей длительную эпоху достаточно близких и часто союзных отношений России и Центральных держав. Эпоху, которая уходит корнями в допетровские времена. Как представляется, современный период даёт пищу для переосмысления и соотнесения роли союзов с различными великими державами в контексте полезности или вредоносности таковых для России.
Не будучи приверженцем монархистских идей, и в особенности применительно к персоне последнего по счёту действовавшего государя-императора, автор, тем не менее, склонен рассматривать как не вполне корректные и столь же не вполне соответствующие исторической истине отдельные формулировки современных учебников для вузов, одобренных и принятых к использованию на самом высоком уровне. «Российская дипломатия, терявшая почву под ногами» и «растерянный царь» [12], при всей справедливости печального положения России летом 1905 г., однако, заслоняют от читателя (и студента) то обстоятельство, что «Вилли» в этот период был ничуть не менее растерян, чем «Ники». Две империи, как это нередко случалось в истории, отчаянно нуждались друг в друге, но, при этом, сохраняли ясное представление о собственных стратегических интересах. Справедливости ради отметим, что авторы данного учебника достаточно взвешенно подходят к возможности русско-германского союза, и всерьёз рассматривают его перспективы, чего нельзя сказать о ряде других работ, затрагивающих тему Бьёркского соглашения. Общая тональность традиционно задаётся указанием на едва ли не маниакальную нацеленность России на французские займы и абсолютно взаимоисключающий характер русско-германского и русско-французского союзов. Между тем обоюдная заинтересованность императоров в союзе консервативных сил Европы в пику парламентским демократиям континента, а также действительно неразрешимые русско-английские и германо-английские противоречия столь же традиционно подаются как нечто малозначащее и второстепенное. Автор полагает, что время отклонения маятника в сторону геометрической вертикали уже наступило.
Литература
1. История дипломатии. – М.: Госполитиздат, 1963. – Т. 2. С. 561-566, 575-577.
2. Шацилло В.К. Первая мировая война: 1914-1918: факты, документы. – М.: Олма-Пресс. С. 11-15.
3. Широкорад А.Б. Россия-Англия: неизвестная война 1857-1907 гг. – М.: ACT, 2003., С. 472-484.
4. Русско-германский договор 1905 г., заключённый в Бьёрке. – М.: «Красный архив», 1924. Т. 5. С. 5-49.
5. Die Grosse Politik der europäischen Kabinette. 1871-1914. Bd 19. Hf. 2. – Berlin, 1925. Рр. 435- 528.
6. Вülоw В. Denkwürdigkeiten. Hrsg. von F. Stockhammern. Bd 2. – Berlin, 1931. Рр. 136-151.; Сокращённый перевод: Бюлов Б. Воспоминания / Перев. с нем. под ред. и с предисл. В. М. Хвостова. – М.-Л. 1935. С. 300-308.
7. Iswolsky A. Recollections of a foreign minister (Memoirs of A. Iswolsky) / Transl. by C. L. Seeger. Garden City – Toronto, 1921. Pр. 40-83; Перевод: Извольский А. П. Воспоминания / Перев. с англ. А. Сперанского. – Пг.-М. 1924. С. 29-61.
8. Reinach, J. P. Le traité de Bejoerkoe (1905). Un essai d'alliance de l'Allemagne, la Russie et la – France, Paris,1935. VIII. - 204 p.
9. Фейгина Л. Бьоркское соглашение. – М., 1928 (приложен текст договора).
10. Таубе М.А. «Зарницы»: Воспоминания о трагической судьбе предреволюционной России (1900-1917). – М.: «Памятники исторической мысли», «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2007. С. 83, 86, 91-94.
11. Ольденберг С. Царствование Императора Николая И. Белград: Издание общества распространения русской национальной и патриотической литературы. – М., 1939. С. 293.
12. Сахаров А.Н., Боханов А.Н., Шестаков В.А. История России с древнейших времен до наших дней. Учебник / Под ред. члена-корреспондента РАН А.Н.Сахарова. Т. 2. – М., 1939. С. 322.
