Михайлов А. А.
Деятельность Псковского отделения Российского Красного креста по оказанию помощи раненым в годы Первой мировой войны
Важнейшей задачей государственной власти в каждой из стран участниц Первой мировой войны являлось оказание помощи раненным солдатам и офицерам. Невиданные ранее по масштабам военные действия, применение новейших видов оружия (отравляющие газы, авиация, танки, огнеметы и др.), возросшие мощь и длительность обстрелов, все это приводило к тому, что численность раненных, тяжесть увечий были велики, как никогда ранее, как ни в одну из предшествовавших войн.
Значительную роль в решении возникших в данной области проблем в России сыграло Российское Общество Красного Креста (РОКК), имевшее широкую сеть лечебных заведений и отделения во многих городах огромной Империи. К числу, где активность сотрудников РОКК была особенно высока, безусловно, относился Псков, довольно скоро оказавшийся в прифронтовой зоне.
Начало истории РОКК может быть отнесено к 1867 г., когда император Александр IIутвердил устав Общества попечения о раненых и больных воинах [8]. Согласно этому документу, обществу надлежало «содействовать во время войны военной администрации в уходе за ранеными и больными воинами и доставлять им, по мере средств своих, как врачебное, так и всякого рода воспомоществование» [8].
Руководство обществом осуществляли Главное управление в Санкт-Петербурге и местные управления – «в столичных и всех губернских городах» [8]. В помощь местным управлениям и ради «успешного достижения цели Общества» устав предписывал создавать дамские комитеты [8]. Псковское местное управление общества было учреждено 20 декабря 1870 г., председателем его стал губернатор М.С. Каханов.
В июле 1879 г. Александр II утвердил положение Комитета министров, согласно которому Общество попечения о раненых и больных воинах было переименовано в Российское общество Красного Креста [8]. Местные управления были реорганизованы в комитеты, о которых в документе говорилось следующее: «Местные комитеты направляют свою деятельность к увеличению средств Общества и, сверх того, прилагают свои заботы к развитию еще в мирное время той практической деятельности, которая наиболее способствует цели учреждения Общества, организацией подвижных и временных лазаретов, образованием сестер милосердия и санитарной прислуги, как при собственных лазаретах, так и при госпиталях и больницах разных ведомств; устройством складов и запасов таких предметов, в которых встречается надобность при оказании помощи больным и раненым или потерпевшим вследствие общественных бедствий и проч.» [8].
Расцвет деятельности РОКК в Пскове связан, прежде всего, с его Общиной сестер милосердия, которая была основана в 1893 г. при активной поддержке губернатора К.И. Пащенко. В ноябре 1897 г. при общине была открыта амбулатория («лечебница»). Как с гордостью отмечали авторы справки по истории общины, составленной около 1912 года, «лечебница с первых же дней своего существования приобрела прочные симпатии общества, что доказывало быстрое поднятие числа посещений ее больными» [3].
В январе 1907 г. Псковской общине сестер милосердия РОКК было разрешено именоваться «Алексеевской» – в честь наследника престола, цесаревича Алексея Николаевича [8].
Накануне Первой мировой войны попечительницей общины состояла супруга псковского губернатора Н.Н. Медема, Татьяна Ивановна Медем (урожденная Горемыкина), которую отличали административные таланты, недюжинная энергия и искренняя приверженность благотворительной деятельности. Будучи дочерью видного сановника Ивана Логгиновича Горемыкина (председатель Совета министров в 1906 и 1914-1916 гг.), она обладала обширными связями в «высших кругах» российского общества и активно использовала их в своей филантропической деятельности.
Практически с первых дней войны Алексеевская община РОКК развернула активную работу по подготовке сестер милосердия для действующей армии и их отправке, в составе подвижных лазаретов на фронт. На имя Т.И. Медем в это время поступало множество прошений от женщин, охваченных патриотическим чувством и стремившихся отправиться на фронт или ухаживать за ранеными в Пскове. Среди них были представительницы разных сословий, обеспеченные и обладавшие скромным достатком, образованные и едва грамотные [4]. Часто сестрами милосердия становились родственницы военных, желавшие сопровождать своих мужей, отцов, братьев на фронт [4].
20 августа 1914 г. в Алексеевскую общину поступила из Петрограда телеграмма с предписанием приступить к «формированию подвижного лазарета второй очереди» [5]. Для приобретения всего необходимого Государственный банк выплачивал весьма солидную сумму в 11 тысяч 300 рублей.
По решению попечительного совета, в состав лазарета назначались 6 сестер милосердия: Ольга Ефимовна Матвеева, Ксения Федоровна Буланова, Варвара Ивановна Яковлева, Мария Николаевна Рещикова, Софья Яковлевна и Лидия Яковлевна Юзефович. Интересно отметить, некоторые из этих отважных женщин, отправившихся на фронт, занимали в псковском обществе очень заметное место. Мария Рещикова, например, была дочерью генерал-лейтенанта Н.П. Рещикова, начальника 24-й пехотной дивизии, три полка, из состава которой квартировали накануне войны в Пскове.
Кроме сестер милосердия, в состав лазареты были включены 16 санитаров, отобранных Управлением псковского уездного воинского начальника. Должность старшего врача лазарета занял опытный медик Густав-Людвиг Иванович Рейман, имевший опыт работы на фронте (во время Русско-японской войны).
2 августа 1914 г. в псковском Троицком кафедральном соборе было отслужено «напутственное молебствие» для персонала подвижного лазарета и сестер милосердия, «отъезжающих на театр войны». Местом назначения лазарету был избран Юго-Западный фронт. В начале октября главный уполномоченный РОКК при армиях этого фронта, Э.П. Беннигсен сообщал Главному управлению РОКК, что Псковский и Нижегородский подвижные лазареты во время боев «работали под огнем до последней возможности» [5].
Наряду с формированием подвижного лазарета, Т.И. Медем развернула активную работу по созданию в Пскове стационарного лазарета для раненых и больных фронтовиков. Стоит отметить, что с подобной идеей выступали сестринские общины РОКК и в других городах, причем нередко высказывались предложения использовать для этой цели «запасные средства» общества. Однако Главное управление подобный план действий отклонило, отметив в своем циркуляре от 14 августа 1914 г., что оно «могло бы допустить учреждение отдельных эвакуационных лазаретов лишь при условии изыскания потребных средств полностью на месте путем сбора пожертвований» [1].
Т.И. Медем обеспечить в Псковской губернии «сбор пожертвований» вполне удалось. Со страниц «Псковских губернских ведомостей» она обратилась к псковичам с прочувствованным воззванием, в котором говорилось: «В недалеком будущем во Псков, как и в другие города, будут доставлены первые жертвы войны и раненые воины, наши защитники, охранители чести и достоинства России на поле брани. Необходимо облегчить страдания героев, ускорить их полное выздоровление…». Для решения этой задачи Т.И. Медем предлагала открыть при Алексеевской общине РОКК лазарет. Честно признавая, что расходы будут велики, она выражала уверенность, что жители губернии с ними справятся ибо «что не сделает русское отзывчивое сердце!» [10].
Пожертвования, действительно, стали поступать практически сразу. Крупные взносы сделало псковское земство, значительные суммы присылали губернские учреждения, общественные организации, частные лица. Немалую роль тут, конечно, сыграл авторитет супруги губернатора.
29 августа 1914 г. императрица Мария Федоровна, под чьим покровительством находилось РОКК, поздравила Алексеевскую общину с открытием большого лазарета в помещении ее лечебницы.
Всего, в августе-ноябре 1914 г. в Пскове было открыто 9 лазаретов на 379 кроватей. Лазарет № 1 (114 кроватей) в лечебнице общины. Лазарет № 2 (45 кроватей) занял дом в центре Пскова (на Сергиевской улице), принадлежавший матери губернатора Софье Ивановне Медем (урожденной Капгер). Остальные лазареты разместились следующим образом: № 3 (32 кровати) – в местной мужской гимназии; № 4 (20 кроватей) – в частном доме инженера-технолога и фабриканта Г.Ю. Мейера; лазарет № 5 (52 кровати) – во вновь выстроенном здании глазной лечебницы Псковского отделения Попечительства императрицы Марии Александровны о слепых; лазарет № 6 (36 кроватей) – в помещении бывшего винного склада, лазарет № 7 (40 кроватей) – в частном доме А.С. Сафоновой; лазарет № 7а (20 кроватей) – при Вознесенском женском монастыре; лазарет № 7б (20 кроватей) – при Иоанно-Предтеченском женском монастыре (оба монастыря – в черте города).
Псковское управление РОКК предложило местным организациям, учреждениям, частным лицам взять на себя оборудование и (или) содержание посильного числа кроватей (сегодня сказали бы: «койко-мест») в лазаретах.
В середине ноября 1914 г. Т.И. Медем опубликовала в местной прессе подробный отчет об учрежденных и взятых на содержание кроватях (иногда создание «кровати» оплачивал один учредитель, а содержал – другой). Как видно из него, очень активно в устройстве лазаретов участвовали земские организации. Лазарет № 5 вообще полностью был оборудован и содержался Псковским губернским земством, им же финансировалась большая часть (33 из 36) кроватей в лазарете № 6. Учреждали и брали на себя содержание кроватей крестьяне отдельных волостей, служащие учреждений (например, Псковский окружной суд - 5 кроватей в лазарете №1), учебные заведения, национальные диаспоры («евреи города Пскова» оплачивали содержание 3 кроватей в лазарете № 3 и 4 кроватей – в лазарете № 4), частные лица и проч.
Лазареты Алексеевской общины сестер милосердия РОКК были довольно хорошо оборудованы. При лазарете №1 действовал, даже, рентгеновский кабинет.
Силами РОКК в Пскове была также организована интенсивная подготовка медицинского персонала. 31 июля 1914 г. городские газеты оповестили читающую публику об открытии в Пскове 4-месячных курсов для сестер милосердия при Алексеевской общине РОКК. Заявления разрешалось подавать до 2 августа [13]. 4 августа в помещении реального училища состоялось торжественное открытие курсов [14]. В тот же день санитарный городской врач А.Ф. Маркир прочел слушательницам первую лекцию, на следующий день перед ними выступили известный в Пскове медик Л.М. Касперский и провизор, владелец аптеки И.И. Гитц.
Соответственно установленной продолжительности, курсы проработали до начала ноября, после чего состоялся экзамен, в ходе которого слушательницы демонстрировали знания по анатомии и физиологии, гигиене, фармакологии, хирургии, частной паталогии, терапии и др. Успешно выдержавшим экзамен выдали аттестаты.
24 октября 1914 г. баронесса Т.И. Медем со страниц местных газет объявила, что с 1 ноября открываются приготовительные курсы запасных сестер милосердия. Желавшие обучаться на них должны были не позже 28 октября подать заявления на имя начальницы частной женской гимназии М.И. Агаповой [11]. Подготовка медицинского персонала, таким образом, велась практически бесперебойно.
Алексеевская община сестер милосердия была не единственной структурой РОКК, развернувшей в Пскове свои лечебные заведения. В сентябре 1914 г. Главное управление приняло решение разместить в городе госпиталь общины сестер милосердия св. Евгении, под который отвели часть помещений женского епархиального училища. В штате госпиталя числилась великая княгиня Мария Павловна. В своих мемуарах она позже вспоминала: «Моему новому госпиталю было дано предписание отправиться в Псков. <…> Мы должны были расположиться в церковной школе для девочек, заняв только нижний этаж, тогда как школа, потеснившись, продолжала свою работу, стараясь оставаться автономной» [20].
Штат госпитали общины св. Евгении был укомплектован еще до его выезда в Псков. Здесь работали 4 врача, ординатор, 23 сестры милосердия [6]. Великая княгиня Мария Павловна в своих мемуарах отмечала: «Все наши врачи, за исключением одного, приехали из одной и той же московской больницы. Все эти люди имели основательную подготовку, знали свое дело и работали спаяно» [20]. Упомянутая «московская больница» – это знаменитая Бахрушинская больница, в которой действительно раньше работали главный врач госпиталя С.Ф. Чиж, младшие врачи В.В. Рисположенский, С.В. Несмеянов.
Сергей Францевич Чиж считался отличным хирургом и защитил диссертацию на степень доктора медицины по теме «О радикальной операции бедренной грыжи» (ее текст был напечатан в виде брошюры и сохранился в Российской национальной библиотеке, в Санкт-Петербурге). Отзыв великой княгини о главном враче, однако, носит двойственный характер. «Хотя в своей области, – говорится в мемуарах, – он был чрезвычайно сведущ, но не умел поддерживать дисциплину, его подчиненные вскоре стали нерадивыми, особенно санитары» [20]. Не исключено, что данное суждение не лишено оснований, так как в сентябре 1915 г. С.Ф. Чиж был снят с должности именно за дисциплинарные нарушения среди персонала [19].
Помимо лечебных заведений РОКК, в Пскове разместилось значительное число госпиталей (преимущественно – полевых запасных) военного ведомства. Они финансировались из казны и по своей материально-технической базе заметно уступали лазаретам и госпиталям Красного Креста. Данное обстоятельство порождало некоторую недоброжелательность между ведомствами и заведениями. В Пскове ситуация усугублялась действиями великой княгини Марии Павловны, которая считала себя вправе негласно проверять и контролировать военные госпитали. В мемуарах она признавалась: «Получая сообщения о позорной запущенности и плохом управлении делами в этих военных госпиталях, я решила вскоре после своего приезда в Псков предпринять расследование. Я могла провести его только поверхностно, так как у меня не было официальных полномочий. Но я начала без предупреждения посещать военные госпитали, всегда стараясь приехать неожиданно. Во время своих этих неожиданных визитов по страху чиновников и служащих госпиталей я видела, что у многих совесть неспокойна» [20].
Обеспечение самого госпиталя общины св. Евгении, благодаря авторитету великой княгини, было очень хорошим. Косвенным свидетельством тому, является книга «Из писем прапорщика артиллериста» видного русского философа Ф. Степуна, который, получив ранение, в конце 1915 г., был доставлен на излечение в Псков, в «Евгеньевский госпиталь». Он признается, что с тревогой ожидал, каким окажется назначенное ему место лечения: «…Совсем еще неизвестно, к каким попадешь врачам, в какой лазарет. А врачи и лазареты, говорят, на Руси разные есть» [21].
Описание самого госпиталя носит у Степуна несколько ироничный характер, но оно далеко от проникнутых ужасом картин фронтовой жизни, которыми очень богата его книга. Да и по дороге в Псков, в санитарном поезде с его «скотовагонноситью» и фельдшерами-«мясниками», автору «Писем» пришлось гораздо хуже, чем в комнате с «канареечно-желтыми занавесками» на окнах и картой боевых действий на стене [21].
Руководство псковского отделения РОКК во главе с Т.И. Медем для пополнения бюджета общины и лазаретов часто прибегало к акциям, в том числе организовывало благотворительные концерты. Уже 30 августа 1914 г., через месяц после начала активных боевых действий, в Пскове, в манеже 93-го пехотного Иркутского полка состоялся «Патриотический вечер» (концерт), имевший целью сбор средств в пользу лазарета [2].
Устраивались концерты и в дальнейшем, проходили также сборы для раненых белья, табака, газет и проч. Постоянные пожертвования в пользу Алексеевской общины вносила православная церковь [9].
В конце 1915 г. Псковский губернатор Н.Н. Медем был назначен на должность Петроградского губернатора. Из Пскова отбыл 2 февраля 1916 г., но его супруга задержалась здесь почти на четыре месяца, видимо, именно в силу обязанностей, связанных с отделением и общиной сестер милосердия РОКК. Ее торжественные проводы в столицу состоялись 22 июня 1916 г., сестры поднесли попечительнице на прощание адрес и икону св. Татианы [18]. Отъезд из Пскова энергичной и обладавшей связями в государственной элите Т.И. Медем, конечно, значительно затруднил дальнейшую деятельность местных структур РОКК. Тем не менее, таковая продолжалась: лазареты функционировали, действовали и курсы сестер милосердия.
Поступление раненых в псковские госпитали и лазареты началось в начале сентября 1914 г. и не прекращалось до окончания боевых действий. Однако его интенсивность в разные периоды существенно менялась. Временем сурового испытания для всех лечебных заведений города стал 1915 г., когда русская армия вела упорные оборонительные бои в Польше, подвергаясь мощным ударам противника. 15 февраля 1915 г. в Псков прибыли сразу три санитарных поезда с 1600 воинами, ранеными, как писала местная газета, «в последних боях» [15].
Всего через три дня, 18 февраля, пришли еще два поезда, они доставили 980 раненых [12]. 13 марта в Псков прибыла тысяча раненых российских солдат и офицеров. Один из поездов по пути, на территории Польши, у г. Остроленка, подвергся бомбардировке с воздуха и пришел поврежденным [16]. 18 марта санитарный поезд привез в город еще 492 нижних чинов и 60 офицеров [17]. Апрель прошел несколько спокойнее, но затем доставка раненых вновь приняла очень крупные масштабы.
Великая княгиня Мария Павловна вспоминала 1915 год, как один из самых тяжелых периодов в ее госпитальной службе. «Когда в 1915 году фронт приблизился к нам…, – писала она в мемуарах, – то иногда принимали очень большие партии раненых и тогда работали без отдыха днем и ночью. Раненые поступали с фронта в таком состоянии, что требовалось две или три ванны, чтобы отмыть всю глубоко въевшуюся грязь, скопившуюся за долгие месяцы их пребывания в окопах. Волосы приходилось сбривать, одежду – сжигать. Фронт находился всего лишь в ста пятидесяти милях от Пскова, но раненые, которых мы принимали, обычно проводили несколько дней в пути, преодолевая это расстояние в товарных вагонах без всякого ухода. Их повязки были жесткие, как будто деревянные, пропитанные запекшейся кровью, испачканные гноем и полные паразитов. Снимать такие повязки для медсестры было почти так же больно, как и самому пациенту» [20].
В 1916 г. ситуация была спокойнее. В лазаретах Алексеевской общины РОКК пациентов постоянно находилось меньше, чем было мест (кроватей). Например, на 1 января 1916 г. во всех лазаретах числилась 281 «штатная кровать», что значительно меньше, чем при открытии лазаретов (379 кроватей). Вероятно, некоторые места были ликвидированы, как невостребованные, или от их содержания отказались благотворители. Находились в лазаретах в это время всего 2 офицера и 71 нижний чин [7]. К 1 апреля численность пациентов-нижних чинов заметно выросла, составив 204 чел. Офицер в это время лечился всего один, причем он не был ранен или контужен на фронте, а страдал от заболевания почек [7]. По состоянию на 1 ноября 1916 г. в 9 лазаретах имелось 213 штатных кроватей. Лечение проходили 2 офицера и 32 нижних чина [7].
Разумеется, при такой разнице в числе мест и пациентов, медикам было легче обеспечить раненым и больным достойный уход. При этом, из тех же документов видно, что, кроме ранений, персонал лазаретов имел дело с довольно обширным спектром заболеваний: болезни дыхательных путей, желудочные и сердечные заболевания, ревматизм, туберкулез. Поступали в лазареты также солдаты с обморожениями.
В целом лазареты псковской общины сестер милосердия работали интенсивно и профессионально, что подтверждается небольшой смертностью пациентов. Стоит также иметь в виду, что сестры общины служили далеко не только в лечебных заведениях Пскова, но и далеко за его пределами, в других городах, во фронтовых лазаретах и госпиталях, на санитарных поездах и др.
Литература
1. Вестник Красного Креста. №8. 1914.
2. ГАПО. – Ф.20. Оп.1. Д.3094
3. ГАПО. – Ф.49. Оп.1. Д.11
4. ГАПО. – Ф.49. Оп.1. Д.16
5. ГАПО. – Ф.49. Оп.1. Д.20
6. ГАПО. – Ф.49. Оп.1. Д.22
7. ГАПО. – Ф.49. Оп.1. Д.47
8. Полное собрание законов Российской Империи (ПСЗРИ). – Собр.2. Т. XLII. Отд.1. СПб., 1871
9. Попова О.В. Православная церковь Псковской губернии в годы Первой мировой войны // Псков. – №21. – 2004
10. Псковские губернские ведоморсти. – №34. – 10 августа 1914.
11. Псковский голос. – №194. – 24 октября 1914.
12. Псковская жизнь. – №898. – 19 февраля 1915.
13. Псковская жизнь. – №909. – 31 июля 1914.
14. Псковская жизнь. – №911. – 5 августа 1914.
15. Псковская жизнь. – №987. – 17 февраля 1915.
16. Псковская жизнь. – №988. – 14 марта 1915.
17. Псковская жизнь. – №1042. – 4 июля 1915.
18. Псковская жизнь. – №1184. – 24 июня 1916.
19. РГВИА. – Ф.2031. Оп.2. Д.549.
20. Романова М. Воспоминания великой княжны. Страницы жизни кузины Николая II. 1890-1918. – М., 2006.
21. Степун Ф. Из писем прапорщика артиллериста. – Прага, 1926.
